|
ПУБЛИЦИСТИКА
ОДЕЖДЫ БЕЛЫЕ БЕЛОЙ РУСИ |
Преподаватель
Воскресной школы,
искусствовед
Любовь Громыко
|  |
|
Икона
Сергия Радонежского плакала. В белорусской информационной программе
лик на телеэкране был показан неожиданно крупно: слезы истека-ли
из глаз Преподобного. И было это накануне украинских выборов.
Тре-вожный звонок оттуда - святыни православных церквей раздают
прихожанам на сохранение. Разгром трех православных епархий на
западе был совсем не-давно. Сегодня, 16 декабря, крестный ход
по центру Киева поразил суровостью идущих. Кто-то из "оранжевых"
вопил "ганьба!" С болью сердечной думалось: неужели не возвысится
над беснованием одураченных толп подлинный, древний и славный
дух народа? |
 ВЕРА ОТ ВОСТОКА - ВЛАСТЬ ОТ ЗАПАДА
Прекрасным белокаменным цветком на фоне мрачных рыцарских замков Европы видится нам Киевская Русь. И люди ее, "обильно насытившиеся книжною сладостию" изумляли "неписьменных" западных королей. Достой-но стояли тогда перед златоверхим Киевом Туров и Полоцк. Во времена та-таро-монгольского нашествия эти княжества, хоть и подвергались набегам, но остались свободными от ордынского ига. Тут наиболее вероятный вариант названия "Белая Русь", появившегося в польских хрониках 14-го в.
В этих-то свободных землях и возникает в середине 13 в. Великое кня-жество Литовское. Оно быстро прирастает западными землями обескровлен-ной Великой Руси, а затем присоединяет к себе Приднепровье до Черного моря. Важнейший факт: этническую и духовную основу нового государства составил русский православный народ.
Однако симпатии князей и панов решительно склонялись к Польскому королевству. И вместе с тем - к римо-католичеству. В 1387 г. князь Ягайло основывает первую римо-католическую кафедру в Вильне. (Основание пра-вославной кафедры в Полоцке - 992 г.) За новой верой сразу же закрепляется господствующее положение, которое сопровождается всяческим ущемлени-ем в правах православных людей. Священниками в костелах были исключи-тельно поляки, преимущественно знатные. И безошибочно ощутив чуждый дух, народ сразу же воспринял "латинство" как веру не родную, а как навя-занную, и неприятие ее постепенно принимало формы национально-освободительной борьбы. Отчаянное сопротивление ополячиванию и оката-личиванию стало неотъемлемой частью истории великого княжества Литов-ского - той роковой частью, которая привела к самоистреблению государства вместе с "проглотившей" его Речью Посполитой, возникшей в результате ря-да уний, последняя из которых - Люблинская 1569 г. - завершила процесс. Резко разошлись исторические пути возрождающейся велико-русской дер-жавности и Литовского княжества. Причем Православная Церковь на востоке становится главной объединительной и подъемной силой. На западе делается все для ее ослабления и уничтожения. После падения в 1453 г. Константино-поля сбывается часть панской мечты - разделяется киевская митрополия, объединявшая народ Московского и Литовского княжеств. Мнимая само-стоятельность Литовской митрополии просто отдавала православных на рас-праву властям.
Ничто теперь не стояло на пути к унии - насильственному обращению в католичество при сохранении внешних, обрядовых сторон православия. Примечательно, что король Казимир просит папу, чтобы миссионеры "уго-ворами обращали русинов в унию, потому что силою с ними ничего нельзя сделать". Как говорится в записках проповедника Яна Сакрани, "по упорству в своей схизме русские не верят никакой предлагаемой им истине, не прини-мают никакого убеждения и всегда противоречат, убегают от ученых католи-ков, ненавидят их учение и отвращаются от их наставлений".
Яркой страницей в борьбе за сохранение "греческого закона" в литов-ском княжестве стал брак дочери Ивана III с королем Александром. Москов-ский государь думал тем самым закрепить мир и прекратить гонения на пра-вославных. Но вопреки важнейшему пункту "Целовальной грамоты" - "не нудить королеву Елену и ее подданных к римскому закону" - надежды эти не оправдались. В 1500 году московская рать вошла в пределы Литвы, "чтобы стоять за христианство, сколько Бог поможет". В результате Литовское кня-жество потеряло около трети земель. Довольно мягкий к православию Алек-сандр был отравлен. Такая же участь постигла и Елену Ивановну.
В середине 16 в. приступил к осуществлению продуманной программы монашеский орден "Наиствятейшего сердца Иесусова" - то есть иезуитов. Правящей элите они прививали предельный фанатизм. В этом же направле-нии действовала густая сеть школ и коллегиумов, где и простолюдин мог по-лучить бесплатное образование в духе католического прозелитизма. Иезуит-ский миссионер Антоний Пассевин не раз появлялся при дворе Ивана Гроз-ного. Приносимые Пассевиным устрашающие сведения о грозном царе, воз-можно, свидетельствуют и о провале этой миссии на востоке.
Иезуитским богословам давали отпор православные мыслители - Меле-тий Смотрицкий, князь Василий Острожский. Обличительной дерзостью от-личался Супрасльский монастырь (на территории Польши), откуда появля-лись такие анонимные творения как "Сказание на богомерзкую, на поганую латину, которую папы измыслили в их поганой вере".
Для защиты своей веры, взаимопомощи и просвещения народа право-славные стали объединяться в братства. Наиболее многочисленные (по не-скольку сот человек) возникали во многих городах на профессиональной ос-нове: "шапошников", "сермяжников", "ноговичников", "медовое", "пан-ское", "купеческое". Само их существование в условиях погромов братских школ, типографий, храмов было подвигом исповедничества. Многие талант-ливые люди вынуждены были либо принимать католичество, либо покидать родину. Не случайно многие храмы Московской Руси построены и изукра-шены выходцами из Литовского княжества. Проще сказать - белорусами.
1596 ГОД. ПРИНЯТИЕ УНИИ. ВОССТАНИЕ НАЛИВАЙКО.
Польские власти занимались так называемым "раздаванием хлебов ду-ховных". За деньги на святительские кафедры назначались авантюристы и проходимцы, которые беззастенчиво "наевшись сих хлебов", продавали эти доходные места подобным себе. А так как православный народ был в массе не просвещенным и все более и более лишался гражданских прав, Церковь подрывалась и снизу, и сверху. Происходила деградация всей церковной жизни.
К 1595 году обстановка созрела настолько, что четверо из семи власт-вующих епископов подписали декларацию о согласии "подчинить церкви Божии власти святого римского папы". Этот акт сопровождался бесчинием католиков. Распространялись листовки и брошюры о том, что веками угне-тенные схизматики теперь, благодаря унии, обретут спасение.
В ответ разгорелось народное восстание во главе с Северином Нали-вайко. Против была брошена армия гетмана Жолкевского, которая нанесла повстанцам решающее поражение в битве на Буйничском поле близ Могиле-ва.
В январе 1596 г. епископы Кирилл Терлецкий и Ипатий Потей отпра-вились в Рим для принятия унии. Папа Климент VIII сидел в окружении 33 кардиналов. Ипатий и Кирилл громко прочитали исповедание веры с латин-скими искажениями. Все облобызали папскую туфлю. Папа утвердил "Кон-ституцию об Унии": "Позволяем им и разрешаем все священные обряды, ес-ли эти обряды не противоречат истине и учению католической веры". В па-мять об этом событии была отчеканена медаль. В июле в Варшаве претерпе-ли лютые казни руководители восстания Наливайко.
В октябре король и "шляхетне урожденный" униатский митрополит Рогоза созывают в Бресте католиков и униатов. Православные на это собра-ние допущены не были. Они вынуждены были проводить свой собор во главе с прибывшим экзархом Константинопольского патриарха Никифором. Кано-нически правомочный православный собор юридически аргументировано обличил незаконность принятия унии. Но король Сигизмунд I издал "Уни-версал", гласивший, что униаты находятся под его покровительством. Право-славная же церковь была объявлена вне закона. "С этого времени открылся тяжелый крестный путь Православной церкви в Беларуси, который вел к ее полному порабощению и полному уничтожению, - пишет архиепископ Афа-насий Мартос, подчеркивая тем самым, что земные обстоятельства не остав-ляли ей никаких шансов на выживание. На этом крестном пути православный народ претерпел столько жесточайших гонений и казней, столько глумления и уничижения, и в этих условиях - очень сходных со временем жизни и му-ченичества первых христиан - он проявил столько мужества, столько жерт-венности и любви к Истине, что сохранение и решающее преобладание пра-вославной веры в Белой Руси до наших дней - равносильно чуду…Чуду, со-вершенному водительством Духа Святого. По промыслу Божиему.
ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ - ВНЕ ЗАКОНА
Подготавливая "Лжедмитриев", лелея планы вторжения в Московское Государство, власти Речи Посполитой неистовствуют. Экзарха Никифора об-винили в шпионаже, заключили в застенки Мальброкского замка и обрекли на голодную смерть. (Подобным же образом польские агрессоры расправи-лись в 1612 г. с патриархом Московским Гермогеном). Банды Ипатия Потея бросали в тюрьмы, подвергали издевательствам, сдавали властям как бун-товщиков православных священников, оскверняли православные святыни, избивали верующих. В помощь себе Потей основал орден базилиан - то есть, как это ни кощунственно - в честь Василия Великого.
Православное духовенство составляет акт: "Большая часть церквей и монастырей постыдно разграблена, над живыми проливается кровь, над мертвыми свершаются зверские поругания, запрещены: строение церквей, собрания на богомолье, погребение и другие христианские обряды…, указы-ваются средства истребить нас с обещаниями за это благословений и наград". "Отягощения и насилия, - писала конфедерация православных, - умножают-ся более и более. Ни в одном углу целого государства ни один из нас, право-славных, не бывает в безопасности… Благочестие есть опала, закон нас не блюдет. Вопием - не слушают!"
Не прекращались народные волнения в Минске, Полоцке, Витебске, Слуцке и многих других городах. Со времени принятия унии в государстве по существу идет непрерывная гражданская война, настолько беспощадная, что даже ревностный католик Лев Сапега писал: "Уния не принесла радости, а только несогласие… Было бы много лучше, чтобы она никогда не имела места среди нас. Мы опасаемся, как бы эта уния не стала причиной твоей и нашей погибели". Весьма мудро, в корень смотрел канслер. И в будущее.
В Полоцке и Витебске свирепствовал униатский фанатик Иосафат Кунцевич. "Ваша святость, как ты ее понимаешь, позволяет вам грабить схизматов и отрубать им головы. Евангелие же учит совершенно иным ве-щам", - пытался укротить пыл Кунцевича Лев Сапега. Доведенные до край-ности витебляне убили Кунцевича и труп бросили в Двину. Король учинил кровавую расправу. Кунцевич же был сразу канонизирован папой как "свя-той апостол объединения".
Самыми боевитыми противниками унии были воеводы Скумин-Тышкевич и князья Острожские. Прославлены Православной Церковью свя-щенномученик Афанасий игумен Брестский, обличавший унию как дьяволь-ское деяние прямо на заседаниях польского сейма, праведная София, княгиня Слуцкая, стойкая защитница родной веры и организатор православных братств.
Ярчайшую картину отношения к православным рисует жалоба вилен-ских горожан: "А студенты здешние, иезуитские, окружив нас со всех сто-рон, начали шуметь, различных бестий и скотов голосами кричать и бес-стыдным своим козлоголосованием набоженству нашему поругаться, ка-меньями и кирпичами на нас бросать. Один горожанин такой их дерзостью поощрен между людьми нашими на лошади ворвался и иеромонаха, который с крестом шел, плетью нещадно бил". Примечателен и ответ виленского бис-купа: "можете умерших ваших без всякой церемонии вашей тайно в ночи по-гребать". Так выглядела любовь к "отлученным братьям-схизматикам".
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ИЕРАРХИИ. ВОССТАНИЕ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО.
В 1620 г. патриарх Иерусалимский Феофан посетил Киев и тайно, ох-раняемый казаками, рукоположил митрополитом Иова Борецкого и шесте-рых епископов. Была восстановлена иерархия. Как пишет Афанасий Мартос, "упадочную иерархию, ушедшую в унию, сменила череда иерархов героиче-ских". Новые епископы решительно принялись за восстановление право-славной жизни. Униатский митрополит Рутской добился издания королев-ского "Универсала" об уничтожении новой иерархии. Прошли погромы пра-вославных. Иов Борецкий направил королю протест: "В Могилеве, Минске, Орше разграблены церкви, в Бресте игумена Досифея вместе с монахами бросили в колодец, в Красном Ставе вломились в церковь и убили много лю-дей…" Далее следует описание множества подобных фактов.
Благодаря терпению и дипломатической мудрости следующего митро-полита Петра Могилы король Владислав IV поклялся не нарушать свободу вероисповедания. В этот период митрополит сумел восстановить несколько православных монастырей. Он посылала в них готовых к самопожертвова-нию игуменов. Основанная им в Киеве братская школа была преобразована в высшее православное учебное заведение, позже названное Могилянской ака-демией.
Но польские магнаты все меньше считались с королевской властью. Православие преследовалось с еще большим упорством. Переполнилась ча-ша терпения казаков, которые никогда не отделяли собственной свободы от свободы православного исповедания. Восстание 1637 года было утоплено в крови. Путь от Переяславля до Нежина, по которому шли карательные отря-ды гетмана Потоцкого, был уставлен виселицами и кольями с телами вос-ставших. Отрубленные головы устрашали жителей Киева. "Известно, какова в русской земле война, поднятая за веру: нет силы сильнее веры", - пишет об этих событиях, о жертвенности православных, Николай Васильевич Гоголь в "Тарасе Бульбе".
В 1648 г. началось на Украине и захватило значительную часть Белару-си восстание Богдана Хмельницкого. Полыхали дворцы и костелы. Повстан-цы сметали все, что было польским, панским, униатским, католическим. Они громили королевские войска и приближались к Варшаве. Устрашенные ко-роль и магнаты вынуждены были договариваться с православной "чернью". Хмельницкий выдвинул условие, "чтобы имени, следа и памяти унии не бы-ло". Это требование подкреплялось наступлением русских войск.
НОВЫЕ ГОНЕНИЯ И ТОРЖЕСТВО ПРАВОСЛАВИЯ
После знаменитой Переяславской рады Украинская Православная Церковь отошла в ведение Московского Патриархата. В Беларуси же на всей территории осталась единственная православная кафедра - Могилевская с единственным храмом. И ей пришлось уйти в подполье, когда в 1681 г. был издан декрет о незаконности православия. Столетие принятия унии было от-мечено запретом на русский (белорусский) язык - и в богослужении, и на го-сударственном уровне.
Возглавлявший Могилевскую кафедру владыка Сильвестр писал Пет-ру I: "Там бьют, на другом месте церкви отъемлют, слуг увечат, лошадей, рухлядь и доходы грабят, а меня самого в заключении держат. Слезно прошу показать нам милосердие и помощь, да не рекут языцы: где есть Бог их…" Невыносимым гонениям подвергался и епископ Иосиф Волочанский. "Про-шу скорее и крепкое, как зле страждущим, подати защищение!" - о молил он Синод Русской Церкви.
Внимая подобным жалобам, императрица Елизавета Петровна писала в рескрипте 1743 г.: "Столь велики и нетерпимы монастырям, церквам и лю-дям греко-российского исповедания обиды, ругательства, забойства и на-сильное превращение к унии так самовластно и с неслыханною суровостью производя, чего и турки в своем государстве над Христинами-греками не чи-нят". (Стиль императрицы)
Сейм принял постановление о смертной казни для всех, кто отступит от католичества и униатства. Православных теперь называли "диссидентами". Папа отпустил на сто лет вперед грехи всем, кто преследует и убивает.
В 1755 г. папа Бенедикт XIV издал буллу о закрытии "последнего схизматического престола". Но в этом же году из Киева в Могилев прибыл иеромонах, новый епископ Могилевский Георгий Конисский. Он основал при своей резиденции типографию, проповедовал по всей Беларуси, много раз спасался от преследований и расправ, был на коронации Екатерины II, перед которой ходатайствовал о православных под властью Польши.
И времена переменились. После первого же раздела Польши из униат-ства в православие перешли 112.578 душ. Была создана Минская православ-ная епархия с центром в Слуцке и во главе с Виктором Садковским. Однако, владыку заключили в тюрьму и спасло его только следующее наступление русских войск в 1793 г.
Униатская церковь подвергалась решительной полонизации и латини-зации. Вместе с тем униатская элита начала осознавать свою принадлежность к украинскому или белорусскому народу. Часто пытаясь найти национальные корни молодые священники, профессора университетов обнаруживали, что корни эти именно в православии.
В этот период делаются отчаянные попытки узаконить Православную Церковь Речи Посполитой под властью Константинополя. Но эта принятая Пинской конгрегацией и Четырехлетним Сеймом "Конституция" была похо-ронена государственным крахом - третьим разделом Польши. Еще шли во-енные действия, но за период с августа 1794 по март 1795 г. в православие из униатства перешло около полутора миллиона человек, 2603 прихода, 1552 священника.
Процесс шел с энтузиазмом. Этому способствовала мудрая деятель-ность архиепископа Иосифа Семашко, суть которой состояла в постепенном изъятии из униатских богослужений внедренных туда католических элемен-тов. Имело значение и то, что униатскую веру называли "мужицкой" и "хам-ской". (В отличии от польской - "господской") С присоединением же к пра-вославию бывшие униаты полагали, что они уже принадлежат к русской "господской" вере и к самому настоящему благочестию.
Наконец, униатские епископы, духовенство и общественность обрати-лись к Святейшему Синоду и императору принять их весь народ в лоно Рус-ской православной Церкви. 25 марта 1839 г. в Великий Четверг на решении синода Николай I написал: "Благодарю Бога и принимаю". На специально отлитой золотой медали было начертано "Отторгнуты насилием - 1596, вос-соединены любовью - 1839. Торжество Православия". И это была великая и выстраданная правда.
Ныне чаще всего в среде творческой интеллигенции слышишь: униат-ство - это национальная религия белорусов. Несколько существующих сего-дня ничтожно малых униатских общин никак это не подтверждают. Тем бо-лее - на фоне множества растущих православных приходов, многочисленных построенных и воздвигаемых храмов. Так чего ради кощунственно игнори-ровать не только историю, но сам духовный тип своего народа?
Ведь словно бы и о народе сказано в "Откровении Иоанна Богослова": облачен он "в одежды белые". А "души убиенных за Слово Божие и за сви-детельство, которое они имели", молятся за твердое стояние в вере право-славной. И не может этот народ "отречься от первой любви своей…"
х х х
И вот с отменной поспешностью слетелись в Киев и "бомбист" Югославии, и президент Польши - прошлый и нынешний, и наблюдатели с запада в небывалом количестве. Увести сестру из Русского Дома? Возможно ли? Или окажется весь славянский мир, как в Брестской крепости? И тогда, зная, что брань наша "не против крови и плоти, а против духов злобы поднебесных", пошлем в эфир: "Я, крепость, веду бой…"
|
