На главную страницу На главную страницу  
На главную страницу На главную страницу
На главную страницу На главную страницу   На главную страницу
На главную страницу   На главную страницу

ЦЕРКОВНЫЕ ХОРЫ. ПУБЛИЦИСТИКА

1 | 2 | 3 | 4 | 5

"Пению время, молитве час"

Прихожанин:

В прошлой беседе мы говорили о том, что различие между музыкой и богослужебным пением можно уподобить различию между игрой и молитвой, между искусством и аскетической дисциплиной. При этом в большинстве современных храмов певчие вряд ли имеют представление об аскетике, а пение их, даже самое профессиональное, трудно назвать аскетичным. Иными словами, за три с половиной века произошёл трагический разрыв между истинно молитвенным, аскетичным пением и секуляризированным общественным сознанием, не способным вместить такое пение. И сегодня перед нами остро встает вопрос: удовлетвориться таким положением вещей или искать пути возрождения утраченного?

Регент:

Hе хотелось бы предлагать вам готовых рецептов из опасения навязать свою субъективную точку зрения, ибо таковая - лишь одна из многих существующих. Надеюсь, что в результате наших бесед вы придёте к собственному выводу. А для этого давайте попытаемся вникнуть в изначальный смысл понятия "богослужебное пение", узнаем, как оно возникло, как развивалось и что представляет собой ныне.
Cвятой равноапостольный князь Владимир после своего крещения в Корсуне привёз с собою в Киев, как сообщает Иоакимовская летопись, "перваго митрополита Михаила болгарина суща и иных епископов, иереев и певцов", а с царицей Анной прибыл целый клир греческих певцов, называемый "царицыным". Таким образом, первыми учителями пения на Руси стали болгары и греки. Пение это было исключительно одноголосное, т. н. "мелодическое", и обучение ему совершалось изустно, или, как говорится, "понаслышке". О свойствах и характере первоначального церковно-русского пения практически ничего неизвестно. Несомненно только то, что наша церковь не изобрела сама богослужебного пения, но получила его вполне готовым по своему техническому устройству. Об этом устройстве мы поговорим в своё время, но вначале необходимо выяснить, в чём же состоит сущность богослужебного пения.
Oбращали ли вы внимание, что в православной церкви нет богослужения - ни общественного, ни частного, - в котором бы не было пения? Причём в принципе, не имеет значения исполняется это пение одним безголосым певцом или же двумя профессионально вышколенными хорами, или даже всеми присутствующими за богослужением. В противоположность католической церкви, в православной церкви не существует "тихой обедни" ("тихой мессы"), т.е. литургии без пения. У нас поётся всегда, даже если поёт один служащий священник. Конечно, некоторые части служб (например, повечерие) не поются в полном смысле слова, а псалмодируются, т.е. читаются нараспев на одном тоне. Таким образом, богослужебное пение - это не просто звуковое сопровождение к службе, которое может быть, а может и не быть, - но это есть одна из форм самого богослужения. Кстати, в старину богослужение так и называли - "пение". "Пению время, молитве час! Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас", - этими словами будил монах-будильник братию монастыря к полуночнице. А вот постановление Стоглавого собора русской церкви (1551г.): "...чтобы к святым Божиим церквам приходили с женами и с детьми с верою и любовию и стояли бы на всяком божественном петии".
Поэтому вполне можно утверждать, что в богослужебных песнопениях содержится в поэтическом и приспособленном для пения виде богословское учение православной церкви.

Прихожанин:

Cледовательно, как и любое учение, богослужебное пение должно опираться на теорию и иметь в основе какую-то стройную систему?

Регент:

Вот это и есть древнерусская певческая система, которая, как и всё в Церкви, имеет свою метафизическую сторону - собственно знаменный роспев - и сторону практическую, т.е. определённое устройство. Предлагаю сначала разобраться в последнем, чтобы всю следующую беседу посвятить, наконец, феномену роспева. В основе этого устройства лежит принцип осмогласия, т. е. системы восьми музыкальных ладов, по-славянски - гласов. В этих восьми гласах строится всё уставное богослужебное пение.

Прихожанин:

Я, как и все верующие, регулярно посещающие храм, что-то слышал о гласах, но для людей без музыкального образования такие выражения, как "система восьми музыкальных ладов" - вы уж простите! - не совсем понятны. Тем не менее, хотелось бы знать хотя бы азы устроения музыкальной части богослужения. Нельзя ли рассказать об этом попроще?

Регент:

Mожно и попроще. По правилам, т.е. по уставу, целую неделю (седмицу) в богослужении господствует по очереди какой-либо один из восьми гласов, или, попросту говоря, напевов. Эти напевы канонизированы церковными властями, т. е. признаны правильными и образцовыми для совершения богослужения и потому называются уставными. Мы, певчие, знаем эти напевы наизусть и (в идеале!) должны уметь спеть любой предложенный текст любым напевом. Порядковый номер напева-гласа указан в наших нотах или перед текстом "распеваемой на глас" стихиры. Иногда его возглашает псаломщик, например: "Глас первый! Всякое дыхание да хвалит Господа!" - и хор поёт эти же слова указанным гласом. Но бывает и иначе. Существуют так называемые "неизменяемые" песнопения, как, например, "Свете тихий", "Единородный Сыне", Херувимская песнь и др., при которых глас вовсе не указан. В таких случаях данное песнопение может исполняться по желанию поющих или по сложившейся традиции на тот или иной глас, но чаще всего для таких песнопений имеется одна или даже несколько специально сочинённых мелодий, не имеющих отношения к осмогласию. Так, например, кто-то из исследователей ещё в середине прошлого века подсчитал, что одних только Херувимских - более 300!

Прихожанин:

По-моему, получается некий парадокс: изменяемые тексты стихир поются неизменными гласами, а неизменяемый текст Херувимской имеет сотни музыкальных версий!

Регент:

Hичего удивительного, к сожалению. Эта нелепость вполне в русле общего процесса перерождения или, я бы даже сказала, вырождения роспева в концерт: человеческое естество упорно жаждет разнообразия! Не так было в далёкие времена, в эпоху роспева, не так и ныне, в древних монастырях: день за днём, из года в год, из века в век поются одна и та же Киевская "Милость мира", один и тот же Валаамский "Свете тихий", как бы напоминая нам, что времена меняются - но только не для Церкви, которая и сегодня, и вчера, и сто лет назад - та же…

Прихожанин:

Нтак, правильно ли я понял: богослужебное пение основано на системе осмогласия, но включает в себя и негласовые песнопения?

Регент:

Cовершенно верно. Кроме того, важно знать, что за каждым гласом закреплен не только определённый музыкальный мотив, но и строго определённые тексты. Например, какую бы мелодию вам не пришло на ум сочинить на слова стихиры "Крест претерпевый…", - она всё равно остаётся воскресной стихирой 1-го гласа, но в этом случае указание гласа относится только к тексту, а не к его музыкальному оформлению. Таким образом, указание гласа позволяет псаломщикам и регентам быстро находить нужный текст в богослужебных книгах. опасностям.

Прихожанин:

Вот видите! Вы говорите о богослужебном пении в настоящем времени - значит, не все так печально, если оно существует и поныне в своём первоначальном виде?

Регент:

Безусловно. Весь богослужебный чин, весь гимнографический материал (тексты), вся система осмогласия были установлены святыми и потому неприкосновенны! Осмогласное пение, впервые установленное св. Иоанном Златоустом ещё в 4-м веке, было всесторонне разработано многими великими песнотворцами, среди которых св. Амвросий Медиоланский, св. Роман Сладкопевец, св. Софроний Иерусалимский, и окончательно утвердилось в богослужебной практике в 7-м веке в богодухновенном творчестве св. Иоанна Дамаскина. Сохранение этих святынь - заслуга и достояние православной Церкви. Но, к сожалению, этого нельзя сказать о конкретном мелодическом содержании этих древних форм: оно-то как раз и оказалось в определённый исторический момент невостребованным и вскоре утраченным - по-видимому, безвозвратно. Знаменный роспев - эта святая святых, это бесценное сокровище древнерусской богослужебной певческой системы - был к середине 18-го века бесцеремонно и бесповоротно вытеснен новомодной красавицей - Музыкой. Его исчезновение (а это огромная, стройная система, это, если угодно, - целое мировоззрение!) произошло быстро и незаметно - всего за каких-то полвека.

Прихожанин:

Hо позвольте! Достаточно оглянуться вокруг, и мы убедимся, что роспев существует: издаются нотные сборники, выпускается множество аудиозаписей с песнопениями знаменного роспева, каждый церковный хор непременно включает такие песнопения в свой репертуар!

Регент:

Видите ли, знаменный роспев нельзя "включить в репертуар", как нельзя включить в репертуар, скажем, первую тему второй части Пятой симфонии Бетховена: или всю симфонию целиком - или ничего. Другой пример. Посмотрите на своды нашего Свято-Петро-Павловского собора: можно ли назвать эти бережно сохраняемые под побелкой фрагменты старинных фресок росписью? Нет, это, скорее, воспоминание о былом великолепии, некогда охватывавшем весь храм. Так и с роспевом: любая попытка "исполнить" его в концерте или даже во время богослужения, но фрагментарно, вне связи с другими его частями - моментально превращает его в рядовое музыкальное произведение, очеловечивает его и лишает богозданности. А ведь Господь даровал людям роспев как нечто целомудренное! Мы же умудрились не только святотатственно разодрать его на части, но при этом ещё и поставить себе в заслугу сохранение этих искалеченных членов, их реставрацию, развитие и сочетание с современными новациями. Вот послушайте, что про нас писал автор "Валаамской беседы" ещё в первой половине 16-го века: "Многие найдутся среди них такие, которые станут на клиросах, по их разумению, хорошими певцами, сами начнут по-своему переделывать напевы и каждый примется хвалить свое пение, но ни об одном из их напевов не было с неба свидетельства, да и не будет!"
Чтобы понять смысл этого "свидетельства с неба", надо вернуться к тому единству молитвы, жизни и пения, которое представляла собой древнерусская певческая система. Человек жил, молился и пел одновременно, и то, что он пел, утверждалось (или не утверждалось) в его духовном, молитвенном опыте, как бы проверялось "на прочность", а точнее - на чистоту, на истинность. И так, постепенно, рождалось уникальное явление, имя которому - роспев.

Прихожанин:

Cледовательно, роспев может жить только там, где есть это неразрывное триединство?

Регент:

Да. И в современной жизни его можно найти, пожалуй, только в монастыре. Но таких монастырей, где всё богослужение полностью поётся древним роспевом, единицы. Один из них - Валаамский монастырь, регент которого, иеромонах Герман, уже много лет занимается записью знаменного роспева на аудиокассеты и диски. Эти записи сейчас вполне доступны, и я бы посоветовала вам ознакомиться с ними для предстоящего более осознанного разговора о том, что же такое знаменный роспев.

В начало страницы На главную страницу Написать разработчикам: Ольге Черняк, Матвею Родову