|
Untitled Document
Соединяя небесное и земное
Свящ. Алексий Хотеев
Церковное богослужение созидается по одному непреложному закону – на земле проповедовать о небесном. Начиная от самого здания храма и его частей и кончая последней черточкой на иконе, от начального возгласа до заключительного «аминь» любой молитвы, церковная служба – это проповедь о близости духовного мира. Вместить ее сыну века сего нелегко.
Однако не Церковь с ее гимнами и долгими стояниями и постами удалилась от современного человека, он сам уклонился на «страну далече», огрубел и стал невосприимчив к небесному. Это было известно и в библейские времена. «Огрубело сердце людей сих, – говорит от Лица Божия пророк Исаия, – и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелили их» (Ис. 6,10; Деян. 28,26). Так же трудно и теперь стоять и молиться на службе.
Но если храмовое действо захватило всего человека, если глаза его устремляются к горнему, уши наполняются слышанием слов из глубины сердечной, само тело, осеняемое крестным знамением и движимое поклонами, подчиняется ритму службы, тогда нет чувства усталости, нет времени, нет суеты, – тот человек в Боге пребывает, и Бог в нем. Такое состояние молящейся души во многом зависти от готовности самого христианина к службе, от умения сосредоточиться, от чистоты сердечной. Все это внутренние условия. Но и церковное богослужение само по себе помогает своему участнику приобрести должное внутреннее расположение.
Ничто так не притупляет как обыденное, привычное повторение одних и тех же действий и слов. Обратим теперь внимание на разнообразие церковных служб, целые тома богослужебных книг, множество праздничных дней календаря. Вслушаемся в многочисленные напевы молитв – краткие и продолжительные, торжественные и умилительные, громкие и тихие, одноголосные и многоголосные, общие и попеременные (антифонные), всегда стройные и бесстрастные. Меняются цвета богослужебных облачений, в определенные моменты включается и выключается храмовое освещение, гасятся и зажигаются свечи, курится фимиам. Сама масса молящихся то покоится в благоговейном трепете, и крестные знамения с поклонами словно волны слегка колышут ее, то ручейком устремляется к святой Чаше, Евангелию и Кресту. Неспешные и чинные движения священнослужителей, созерцание святая святых храма – священного алтаря через отверстые Царские двери – не это ли придает церковному богослужению свою динамику и красоту? А какое высокое искусство проповеди колокольный звон! Еще по дороге к храму он разнообразием своих мелодий наполняет душу волнующим ожиданием службы, а в самом храме заставляет сердце стучать благоговейным трепетом наступившего момента. Нет ни одной службы совершенно похожей на другую как нет ни одного дня повторяющего другой в человеческой жизни. Но есть те же мысли, те же чувства, те же поступки. Церковное богослужение учит совершать их по Евангелию.
Чтобы вникнуть в эту внутреннюю, таинственную жизнь Церкви – ее богослужение – необходимо понимать его язык и символику. Это невозможно без знания Священного Писания. Как одежда сплетена из нитей, так богослужение соткано из Писания. Евангельская проповедь – это смысл, содержание каждой церковной службы. Здесь слово молитвы подкрепляется священнодействием так же, как речь оратора выразительностью его жестов. Здесь сбываются слова Господа «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28,20). Богослужение – это сопребывание со Христом в Его Церкви. Его образ (икона) перед глазами, Его слова звучат в ушах, к Нему устремляются уста для святого Причащения. Тут же Пресвятая Богородица, тут ангелы и святые. Быть христианином, значит, любить богослужение, где все небесное и земное соединяется под главою Христом (Еф.1,10).
Когда переступаешь порог храма, слышишь чтение или пение молитвы. Это голос церковной службы, зовущий на поклонение Богу. Но что, если не понимаешь слов этого земного гласа? В этом случае православное богослужение теряет свою выразительность.
По началу дело представляется так, что церковнославянский язык неудобопонятен для приходящих в храм. При чтении такой важной молитвы как «Символ веры» во время крещения молодые восприемники (крестные родители) не понимают, например, слов «имже вся быша», «одесную», «и паки грядущаго» или не узнают даже собственного имени Понтия Пилата.
Но трудности не сводятся к незнанию отдельных слов и выражений, которые можно было бы перевести или объяснить. Современному человеку не понятна сама образность богослужебного языка. Особенно не понятна, когда не известна библейская основа церковной молитвы. Вот ирмос (песня) канона на праздник Богоявления (Крещения): «Глубины открыл есть дно и сушею Своя влечет, в ней покрыв противныя, крепкий во бранех Господь, яко прославися». Здесь кратко описываются события из книги Исход (14, 21-30): израильтяне под предводительством Моисея переходят Красное море по дну, обнаженному от воды, а египетская погоня тонет в сошедшихся волнах. Простой перевод этого богослужебного текста не на много облегчил бы его понимание без знания библейской истории.
Для понимания языка молитвы необходима и определенная развитость образного мышления. Приведем пример из «Символа веры». О предвечном рождении Сына Божия от Отца говорится: «света от света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна не сотворенна». Что значит «света от света»? Чтобы показать духовное рождение Сына Божия от Отца прибегли к сравнению: как свет рождается от солнца. Вообще, образы из окружающей природы часто находят свое место в молитвенных текстах. Так Господь именуется «Солнцем правды», Пресвятая Богородица – «небом», святые – «звездами». Приписываются Богу и анропоморфизмы – глаза, уши, руки. Все это образы. Язык богослужения одновременно и язык богословия. Здесь находят свое выражение все богословские истины. А эти истины иногда сформулированы в форме противоречия (антиномии) – «Единица в Троице и Троица во единстве» (о Боге в Трех Лицах), «Невесто Неневестная» (о Божией Матери).
Вместе с тем, всякому человеку понятна такая церковная молитва как «Господи, помилуй». Даже маленькие дети знают, что она чаще других молитв звучит на богослужении. Но слово «помилуй» не просто перевести, оно очень емкое, здесь и прости, и помоги, и подай – все заключено вместе.
Понимание богослужебного языка зависит от возраста церковной жизни. Один узнает только «Отче наш», а другой поймет Апостол и Псалтирь. Церковное богослужение звучит не на том же языке, на котором говорят в светской беседе. Язык молитвы и по лексике и по понятиям отличается от бытового общения. Но ведь так и должно быть. Чтобы помолиться, нужно очистить свой ум от привычной суеты, отрешиться от обычных слов и понятий. Кто думает, что молиться своими словами легче, пусть прочтет евангельскую притчу о мытаре и фарисее (Лк. 18, 10-14). «Фарисеева убежим высокоглаголания и мытареве научимся высоте глагол смиренных», – учит нас церковная служба по этому случаю. Чтобы составлять свои молитвы, надо прежде очистить свой ум и сердце подвигами христианской жизни.
Есть и такие, кто хотят молитвы на «роднай мове». Но классики этой самой «мовы», если только были верующими людьми, не стеснялись молиться на языке своих отцов и дедов, на языке церковнославянском. Православное богослужение, разумеется, лишь обогатится, если появятся службы на белорусском языке. Но нужны не только переводчики, нужны просвещенные Духом поэты-сочинители. Церковнославянский язык – это образец, и, скажем, образец довольно высокий. Прежде всего, ему необходимо научиться.
Несомненным достоинством православного богослужения является его богатое символическое содержание. Уже в Ветхом Завете Господь Сам показал Моисею образ будущего храма (скинии) и его богослужебных принадлежностей (Исх. 25,9). В христианские же времена видимые образы, символы и знаки еще теснее слились с богослужением. И если слова молитвы проникают в наше сознание через слух, то внутреннее храмовое убранство собирает в это время наш ум посредством зрения. От обычая молиться лицом обращенным на восток, зажигать свечи и воскурять фимиам до устройства алтаря и размещения икон – тут все имеет свой смысл и значение. Богослужебная символика соединяет небесное и земное, при помощи видимого указывая на невидимое, духовное.
Выбор символических форм в Церкви очень разнообразен. Это и графические, и цветовые, и числовые, и буквенные, и архитектурные, и вещественные (вода, хлеб, вино, огонь, ладан и др.) знаки. Сплетенные друг с другом в единую ткань церковной службы, они покрывают слово молитвы, делают ее зримой в движении ввысь, горе, к Богу. Как, например, курение фимиама при каждении во время вечерней службы с пением слов псалма 140 «да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою» (в рус. перев. «да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое»). Струйка кадильного дыма возносится от стоящих на земле людей вверх, туда, где под сводами храма или внутри самого купола находится изображение Спасителя. Пусть Богу будет приятна наша молитва так же, как нам приятен запах ладана. Так образом слово библейской молитвы сочетается с каждением, храмовой архитектурой и иконописью.
Знамение креста является неотъемлемым символом христианской веры. Крест есть знак любви и милосердия Божия к человеку, изображение того жертвенника, на который взошел Христос ради нашего спасения. Примечательно, что на богослужении чтец особенно восклицает: «Крест – красота Церкви!» (экзапостиларий в среду и пятницу). Действительно, храмы словно украшены изображением креста. В самом основании церкви очень часто просматривается крест, он венчает и купол храма, и иконостас. При освящении церкви ее стены крестообразно помазываются святым миром. Крест всегда стоит в восточной части алтаря за престолом. Во время богослужения все молящиеся изображают на себе крестное знамение, им освящаются Святые Дары на литургии и преподается благословение «Мир всем», крестом освящается вода на праздник Крещения и на водосвятных молебнах в другие дни. В день Крестовоздвижения, когда на центр храма выносится для поклонения крест, вспоминаются страдания Христа и установлен строгий пост. Не хватит места для перечисления многообразных форм изображения креста в храмовом богослужении, он подлинное его украшение.
В простом скрещении двух линий при известной образности мышления можно усмотреть глубокий смысл. Философ Е. Трубецкой так размышляет над значением креста: «Обе эти линии, горизонтальная и вертикальная, скрещиваются, и это скрещение есть наиболее универсальное, точное схематическое изображение жизненного пути. Дерево, которое всей своей жизненной силой поднимается от земли к солнцу и в то же время стелется вдоль земли горизонтальными ветвями, представляет собой как бы наглядное символическое выражение в пространстве того же скрещения, которое совершается в жизни духа». В христианском понимании верх вертикальной линии показывает восхождение к Богу, нижний конец ее отмечает глубину снисхождения Бога к Своему творению, ширина же горизонтальной линии – это призыв к всеобщему небесному восхождению. Поэтому крест как нельзя лучше видимо изображает Промысл Божий о спасении мира и человека. Св. ап. Павел призывает верующих, чтобы они «укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что (есть) широта и долгота, и глубина, и высота» крестной любви Христовой (Еф.3,18). А свт. Иоанн Златоуст радостно восклицает: «Крест разрушил вражду Божию к людям, совершил примирение, сделал землю небом, соединил людей с ангелами, разрушил твердыню смерти, сокрушил могущество диавола, уничтожил силу греха, избавил землю от заблуждения, восстановил истину, прогнал бесов, разрушил капища, ниспроверг их жертвенники, истребил смрад жертв, насадил добродетель, основал церкви». Во Христе соединились «растоящаяся естества» Божеское и человеческое, только распятием Сына Божия крест приобрел такую благодатную силу, поэтому в центре, на пересечении двух линий, – Сам Христос, привлекающий к Себе Своей жертвенной любовью.
Исповедание Христа Сыном Божиим – это один из главных догматов христианской веры. Изображение креста служит его видимым выражением. Для исповедания другой важной истины христианской– догмата о Боге Святой Троице – в богослужении употребляется числовой символизм. Это число три. Троекратное погружение в воду при Крещении, соединение трех пальцев при совершении крестного знамения, троекратное окропление святой водой при освящении облачений, икон и богослужебных сосудов. Во время совершения таинств, которые приобщают нас к вечности, принято троекратное движение по кругу. Круг, не имеющий ни начала, ни конца, является символом вечности. Три раза обходят вокруг купели при Крещении, так же двигаются на центре храма при Венчании и вокруг престола при Хиротонии во священные степени.
Церковное богослужение действует словом и видимым символом как языком и двумя руками человек. Оно говорит о небесном и показывает его насколько можно вместить. Как слово молитвенное, так и молитвенный символ или образ часто написаны людьми, просвещенными Духом Святым. В своем сочетании на службе слово и образ – это проповедь для нас, которые сами не слышали и не видели Бога во плоти, и богослужение делает блаженными тех, кто, по слову евангельскому, «не видевшие и уверовавшие» во Христа, Спасителя и Господа (Ин.21,29).
<< назад | далее
>>
|
