Минский приход иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость"
Наверное, ни к какому таинству церкви мы не приступаем так часто, как к таинству исповеди. Тем не менее, часто многое в этом таинстве остаётся непонятным для верующих, вызывает сложности. На самые распространённые вопросы об исповеди в интервью Sobor.by согласился ответить клирик минского Радосте-Скорбященского прихода протоиерей Владимир Шичко. - Сейчас люди как только не готовятся к исповеди – читают специальные книги, списки грехов, сами пишут списки. Какой должна быть настоящая исповедь, важна ли в этом деле форма?
- Да, сейчас есть много разных подсказок. Бывают пособия толщиной в два пальца, там очень откровенно расписываются все грехи да ещё указываются их подвиды. Я и сам этим не пользуюсь, и другим бы не рекомендовал, это наоборот возможность углубиться во грехе, читая про его различные формы. Человека это ещё больше погружает в грех, потому что, когда он этого не знал, он это не делал, а когда он это прочитал, у него этот грех остался в памяти и теперь будет это искушение.
- Наверное, это немного и в уныние вгоняет?
- Несомненно. Бес потом будет иметь доступ к душе и показывать тебе грехи, которых ты не знал. Почему ребёнок чист? Потому что он ничего не знает о грехах, у него на душе чисто и светло. А взрослый уже говорит одно, думает другое, а делает третье.
Надо, когда исповедуемся, исходить из практических условий. В храме всегда много людей, на исповедь, слава Богу, люди ещё ходят, а в пост людей ещё больше. И если вы придёте с толстой тетрадью, где все грехи расписаны, устроите генеральную исповедь, то батюшка начнёт нервничать. Стоит 250 человек, уже скоро причастие, а на вас надо полчаса потратить. Я считаю, исповедь должна быть краткая, только суть – взял что-то без спроса, прогневался, раздражался. Мы ведь Богу исповедуемся, а не священнику, а Бог знает все наши грехи. Священнику надо так сказать, чтобы он понял, о чём ты говоришь, а Бог всё знает, Он знает даже больше, чем мы говорим. Бог знает даже то, что мы не посчитали грехом и забыли, и милостиво нас прощает. Отцы-подвижники советуют в конце каждой исповеди говорить: "Господи, прости мои забытые грехи!" Отцы говорят, что, когда мы просим, Бог прощает.
Но самое главное – это твёрдое намерение больше к этим грехам не возвращаться. Вот где трудность, вот это будет покаяние, а без этого можно хоть каждый день ходить на исповедь и называть грехи, пользы не будет. Люди, впавшие во грехи, в отчаяние, даже открыто хвастаются своими грехами. Это уже состояние уныния, отчаяния, когда человек не хочет каяться, это состояние близко к погибели. Надо из него выходить, бежать в храм и просить у Господа прощения.
Так важно не возвращаться к исповеданным грехам, но после исповеди нас уже ждут злые духи, чтобы опять нас в те грехи ввергнуть. Злые духи знают те грехи, которые мы делаем, и знают, как нас на эту дорожку поставить. Кроме того, за гордость и возношение Господь попускает человеку впасть во грехи, и человек валится с катушек. Поэтому святые отцы и говорят, что грехопадению предшествует гордыня. Если не гневаться, не раздражаться, никого не осуждать, тогда мир в душе будет и Господь сохранит благодать, дары покаяния, и ещё вырастешь духовно. А если будешь хвастаться, гневаться, осуждать других… Осудил – вся благодать Божия отошла, и злые духи уже рядом, берут тебя под ручки и ведут в страну далече.
- Всегда ли Господь прощает нас, когда мы каемся?
- Иоанн Кронштадтский пишет в своих воспоминаниях – когда я согрешаю, я тут же говорю: "Господи, я согрешил, прости!" И я чувствую, что Господь меня прощает, дальше служу и работаю. Это действительно ощущается, причём ощущается сразу. Бог милостив, Он прощает сразу. Может, конечно, попустить наказание грешнику, отцы говорят – Господь долго ждёт, но больно бьёт. Если мы грешим и не каемся, Господь может принять меры, чтобы остановить нас на краю пропасти. Но если человек кается, боится, молится, просит, Бог прощает сразу. Это человек не всегда хочет прощать другому, даже если у него просят прощения. Наша греховная природа не хочет простить, она помнит зло, помнит обиду. Это по гордости, по гордыне нашей – самому первому и самому смертному из всех грехов. С этим надо бороться смирением, считать всех лучше себя и достойнее себя, но это должно быть по-настоящему. На словах можно простить, но в душе всё равно часто остаётся обида, а прощение должно быть от души.
Иоанн Крестьянкин, насельник Псково-Печёрского монастыря, во время гонений на церковь в советские годы был арестован и подвергался жестоким гонениям. Прошло время, и на улице он встретил следователя, который ему переломал на допросе пальцы. Увидев этого следователя, он бросился ему на шею, обрадовался ему и всё ему простил, тот был глубоко поражён. Это высоты духовные. Господь Сам сказал распинавшим Его – Отче, прости им, они не ведают, что творят.
Бог – Любовь, и покаяние – это когда в сердце есть любовь ко всем людям, особенно к тем, кто тебе сделал зло. Если ты таких полюбишь, ты, наверное, уже недалеко от Царствия Небесного, но это трудно, это дело всей жизни. Нужно отказываться от самолюбия, смиряться, всё терпеть и всех прощать. Тогда и нас Бог простит, а других путей нет. Нельзя со злом в Царствие Небесное войти, туда пропуска не дадут.
- Что ещё надо от христианина, кроме покаяния, чтобы прийти в Царствие Небесное?
- Сами мы не можем туда прийти, туда нас приводит Господь. Видимо, это происходит, когда мы боремся с грехом, со страстью, тогда Он отнимает эту страсть. Если Господь не отнимет от нас страсть, что бы мы ни делали, она всё равно останется.
Есть много примеров этого. Преподобного Иоанна Многострадального, насельника Киево-Печёрской лавры, преследовала блудная брань. Он ничего не пил, не ел, молился и всё равно не мог это побороть. На время Великого поста он себя закопал в пещерах в землю так, что на поверхности оставалась только голова, и весь пост провёл в таком состоянии. Другие отцы уходили в болота, их кусали комары, они терпели болезни, но у них всё равно оставались эти страсти. Но Господь, видя, что человек борется с грехом насмерть, отнимает страсти.
Однажды, когда святой Иоанн Кронштадский строго постился, он заболел, и врачи строго порекомендовали ему, чтобы не умереть, нарушить пост. Болезнь зашла далеко, организм был ослаблен, но он не знал, как быть – на дворе Великий пост, а тут надо есть мясо. Он спросил у матери, а она, глубоко верующий человек, ответила ему: "Лучше умереть, чем согрешить!" Он послушал маму, и за послушание Господь его исцелил. Но, когда сейчас прихожане просят по здоровью благословения на послабление поста, мы, конечно, говорим – кушайте как лекарство то, что вам необходимо, а на исповеди кайтесь. Богу более угодны кающиеся грешники, чем мнимые праведники. Это мнимые праведники считают – я пост соблюдаю, молитвы вычитываю, деньги нищим возле церкви раздаю, и, значит, я уже почти в раю. Мы, конечно, все надеемся на спасение, но святые отцы считали себя недостойными этого, считали, что только милость Божия может спасти нас.
Это и есть смирение, но оно должно быть настоящим, а не на словах. Говорить я могу красиво, но стыдно, когда этому не соответствуешь.
- Многих православных людей волнует, как быть, если постоянно исповедуешься в одних и тех же грехах?
- Да, это больной вопрос. С одной стороны, это в смирение душе, чтобы она не возносилась. Господь может от неё в одно мгновение отнять эти грехи, и никаких искушений, страстей не будет. Но тогда человека ожидает самое большое искушение – искушение гордостью. Он возомнит, что он уже по воздусе ходит, за спиной уже крылышки прорастают. Это состояние прелести, когда человек думает, что он в духовной жизни всё уже сделал. Это прелесть, тщеславие, гордость – то есть начало всех грехопадений. Так человек возвращается на первую ступеньку грехов, потому что из гордости выходят все телесные грехи, такие как обжорство и пьянство.
Поэтому, с одной стороны, Господь нас сдерживает в покаянном состоянии, спасительном для нас. Но, с другой стороны, мы не прикладываем силы для борьбы, чтобы окончательно победить наши страсти. Придя в церковь, мы авансом получаем благодать Божию, чувствуем радость и призываем всех идти в храм. Потом благодать уменьшается, становится труднее. Какие-то смертные грехи, как нам кажется, мы уже победили – не убиваем, не крадём, злых слов вслух не говорим. Но наши маленькие, любимые страсти остаются, и мы с ними не боремся.
Надо насмерть бороться с остатками страстей. Отцы говорят, что страсть, эту змею, нужно убить здесь, или она тебя будет убивать вечно, и никто тебя не спасёт, не защитит. Поэтому нужно со страстью расставаться навсегда, а не только на время поста или ещё какой-то период. А так, когда мы опять совершаем наши любимые грехи, мы опять их называем на исповеди, потому что не боремся. Надо бороться до конца. Спортсмену, чтобы побить рекорд, надо пробежать на какое-то время, и если ты его не показываешь – всё, ты не чемпион. Так и здесь – нужно полностью победить страсть, как мы всегда говорим, с помощью Божией. Без борьбы нет победы, а без победы нет награды, а награда – это венец в Царстве Небесном. Если здесь мы не совершим победу, то не получим награду, а где мы будет тогда?
Отцы говорят, что для грешного человека покаяние должно быть бесконечным. Ну а потом, когда Господь заберёт душу в рай, Он поставит нам новые задачи, будет новый рост. Там, в раю, тоже ведь не сидят без дела, там служат Богу и непрестанно возрастают в святости и чистоте, и сотворенные Господом ангелы тоже непрестанно возрастают. Есть мнение святых отец, что когда Денница был высшим ангелом, Господь его приблизил к Себе больше, чем других. Мы знаем, есть девять ангельских чинов: ангелы, архангелы и так далее, и самые высшие – серафимы и херувимы. Но после падения низшие ангельские чины настолько духовно выросли, что уже превзошли бывшего Денницу в своей силе, благости, достоинстве. Так что там, в Царстве Небесном, будет бесконечный духовный рост. Его даёт Господь, когда душа этого захочет.
